Багши буткари хом дагхвевиа
Хом чамогсвлиа хребзе нацнави
Эклебзе каба хом дагхевиа
Да цамосулхар шен гулдамцкдари

Припев 2 раза :
Чамовиаре ме шенс кучазе
Цвимда да цвимда тавгаметебит
Да машин мивхвди, турме ушенод
Ки ар давдивар, давехетеби

Шен чем сицоцхлес исе ухтеби,
ИтКвиан сакме нази мшвенеба
Карма саркмели ту момихура
Ра мешвелеба, ра мешвелеба?

Припев 2 раза :
Чамовиаре ме шенс кучазе
Цвимда да цвимда тавгаметебит
Да машин мивхвди турме ушенод
Ки ар давдивар, давехетеби

Припев :
Чамовиаре ме шенс кучазе
Цвимда да цвимда тавгаметебит
Да машин мивхвди турме ушенод
Ки ар давдивар, давехетеби

Да машин мивхвди турме ме ушенод
Ки ар давдивар, давехетеби

Онегин Татьяне

Предвижу все: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою целью
Открою душу вам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю!

Случайно вас когда-то встретя,
В вас искру нежности заметя,
Я ей поверить не посмел:
Привычке милой не дал ходу;
Свою постылую свободу
Я потерять не захотел.
Еще одно нас разлучило...
Несчастной жертвой Ленский пал...
Ото всего, что сердцу мило,
Тогда я сердце оторвал;
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан.

Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть... вот блаженство!

И я лишен того: для вас
Тащусь повсюду наудачу;
Мне дорог день, мне дорог час:
А я в напрасной скуке трачу
Судьбой отсчитанные дни.
И так уж тягостны они.
Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я...

Боюсь: в мольбе моей смиренной
Увидит ваш суровый взор
Затеи хитрости презренной —
И слышу гневный ваш укор.
Когда б вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви,
Пылать — и разумом всечасно
Смирять волнение в крови;
Желать обнять у вас колени
И, зарыдав, у ваших ног
Излить мольбы, признанья, пени,
Все, все, что выразить бы мог,
А между тем притворным хладом
Вооружать и речь и взор,
Вести спокойный разговор,
Глядеть на вас веселым взглядом!..

Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Все решено: я в вашей воле
И предаюсь моей судьбе.

Татьяна О

Я к вам пишу — чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.
Но, говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне все вам скучно,
А мы... ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.

Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Ты в сновиденьях мне являлся
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно... нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это все пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное...
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю...
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!
Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю...

А:

--Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.

Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Шалун уж заморозил пальчик:

Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно...

Е:

--В сей  год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
Куплю во вторник шар стеклянный,
А в среду ёлку наряжу,
А в воскресенье спать не стану,
Ещё куплетик допишу.
Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля,
Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля.
А в воскресенье спать не стану,
Ещё куплетик допишу.

А:

--Так думал молодой повеса,
Летя в пыли на почтовых,
Всевышней волею Зевеса
Наследник всех своих родных.

Друзья Людмилы и Руслана!
С героем моего романа
Без предисловий, сей же час
Позвольте познакомить вас:

Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы
Или блистали, мой читатель;

Там некогда гулял и я:
Но вреден север для меня.

...На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,

На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным ковром.
Все ярко, все бело кругом.

Татьяна смотрит в окно, видит, как подъехал Евгений, выбегает

Е кажется, что Т не очень довольна его визитом

Е:

--Ах, Боже мой, какая жалость,
Вам не к лицу моё лицо.
Я понял все и и растерялся,
Взойдя на Ваше на крыльцо.

Т:

--Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? я тебя слыхала!

Е:

--Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это все пустое,
Обман неопытной души!

Т:

--Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.

Е:

--Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть... вот блаженство!

Т:

--Ах, сколь мне  страшно произнесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю...
--Купите мне морскую свинку,
Я в темноте одна   боюсь.
И запишите на пластинку
Мне голос Ваш, мне Вашу грусть.

Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля,
Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля.
И запишите на пластинку
Мне голос Ваш, мне Вашу грусть.

Е:

--Предвижу все: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою целью
Открою душу вам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю!
Ах, Боже мой, какая жалость,
В продаже шляп с вуалью нет!
Совсем надежды не осталось,
И Ваше "нет" сошло на нет!
Купите мне с вуалью шляпу
Я научусь её носить,
И буду только в этой шляпе
К Вам на свидания ходить.

Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля,
Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля.
И буду только в этой шляпе
К Вам на свидания ходить.

А:

--Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь...

О, Mamma Mia, тебя искал какой-то матрос,
Он был неделю не выбрит, был оборван и бос,
Он перебил всю посуду,
Он искал тебя, Mamma Mia,
Он перебил всю посуду,
Он искал тебя, Mamma Mia.

Он вновь явился под утро, держа в руках молоток,
Он влил в горящие трубы электрический сок,
Он разломал мне всю мебель,
Он искал тебя, Mamma Mia,

Он перебил всю посуду,
Разломал мне всю мебель, Mamma Mia

О, Mamma Mia, теперь я сам такой же матрос,
Я неделю не выбрит, я оборван и бос,
Я перебью всю посуду,
Я найду тебя, Mamma Mia,
Я разломаю всю мебель,
Я найду тебя, Mamma Mia...
Я люблю тебя, Mamma Mia...

Издалека долго
Ехала черная "Волга". Пахло бензином.
То обгоняла все фуры, то долго тащилась за ЗИЛом.
Петляла бетонка.

Пейзаж был убогий:
То свалки, то стройки, вокруг них дорожные знаки.
То серый бетонный забор, то вдруг красные маки
Везде вдоль дороги.

Быстро темнело.
Дворник скрипел, лобовое стекло запотело.
Какая-то лампа моргала порой то и дело.
Фара горела

Постольку-поскольку.
Везде отовсюду трясло, грохотало и дуло.
Черную "Волгу" неумолимо тянуло
К юго-востоку.

Туда, где теплее.
Туда, где никто никогда ее не обнаружит.
Деревни, дороги, дома становились все хуже.
Полиция - злее.

Это был номер!
Газ на прощанье, клубы дыма и пара.
Черная "Волга", разогнавшись, упала
В Каспийское море.

Волны сомкнулись.
Чайки, слегка покружив, успокоились живо.
Никто из людей не заметил, как исчезла машина
С городских улиц.

Издалека долго.
Черная "Волга".
Черная "Волга".

Шел чудак,
Раскаленному солнцу подставив нагретый чердак.
Шел чудак. За спиной его тихо качался рюкзак.
Шел домой,
Представляя, как все удивятся тому, что живой.
Что ничто не случилось такого с его головой.
Так и есть.
У него для людей была самая добрая весть.
И он шел по дороге, от счастья светящийся весь.
Love and peace!
Люди могут, конечно, спастись от падения вниз.
И он шел рассказать им о том, как им можно спастись.
Рассказал.
И напуган был всем этим весь этот зрительный зал.
И слова его долго летели сквозь этот базар
В пустоту.
Он шел к людям, он нес им надежду, любовь, красоту.
Люди взяли его и гвоздями прибили к кресту.
Каждый раз,
Когда сходятся звезды, сойдя со своих звездных трасс,

Все становится ясно без всех этих жестов и фраз.
Каждый раз,
Когда кровь на ладонях и падают слезы из глаз,
Очень больно смотреть, если кто-то страдает за нас.